Это был Ризеншнауцер с большой буквы. Говорят: такая собака попадается только раз в жизни.
Прививки, купирование ушей, постановка оных. Кормила, играла, гуляла со своим ризеном только я. Когда щенку было полгода, я поступила в институт на факультет ветеринарии. На занятиях некогда было думать о своем любимце, но после лекций, я летела домой, как на крыльях. И мы шли на прогулку или на собачью площадку, для получения необходимых знаний. Я для воспитания своего пса, а мой питомец – для жизни в человеческом обществе.
В семь месяцев Уэльт выполнял нормативы общего курса дрессировки, а к году - и защитно-караульной службы (так называемой – ЗКС). По этим видам мы без труда получили дипломы самой высшей – первой степени. На нашем счету несколько призов за победу в различных состязаниях. Один раз мы обошли прекрасно дрессированную немецкую овчарку по кличке Ода. По результатам состязаний, у двух собак был максимальный балл, а приз был только один и судья отдал первенство Уэльту за то, что тот выполнял все команды с огромным энтузиазмом. Хозяйка уравновешенной Оды на нас обиделась.
Когда Уэльту было чуть больше года, мы участвовали в командном первенстве против милицейского питомника. И даже заняли какое-то почетное место. Хотя большинство специальных этапов состязаний нам было не знакомо. Например, следовая работа, сложная полоса препятствий. Чего только стоила выборка! Десять милиционеров сняли с ног по одному своему носку, положили их в отдельные отсеки длинного ящика, и по запаху ботинка одного из этих десяти, собака должна была найти его носок, засовывая голову для обнюхивания в отсеки ящика.
Конечно, мы не победили профессионалов. Но воспоминания о сопричастности к взрослой милицейской жизни трепетно сохраняются где-то в уголке души.
Потом были поездки с агитбригадой по городам России, выступления на выставках, зимнее многоборье. Всего и не перечислить, да и надо ли? Это все объединяло человека и собаку в один тандем, в одну рабочую единицу. Где делилось напополам еда и кров, и рассчитывать приходилось только друг на друга. При такой жизни взаимопонимание между мной и собакой обострилось до уровня мысли. Наблюдая за своим питомцем, я знала на несколько секунд вперед, что он еще только собирается сделать Понимал ли он меня на том же уровне, отвечать не берусь, но думаю, что да.
Когда пришло время замужества, мой ризен тщательно выбирал мне кандидата в мужья. Кого-то, вдруг начинал третировать, и человек, доведенный до ручки безобразными выходками моего пса, показывал далеко нелестные черты своего характера. Некоторые сразу отказывались общаться с девушкой, которую сопровождал огромный, черный, косматый пес. При прогулках, он всегда бегал в отдалении. Лишь изредка оборачивая, свой кожаный нос и пару внимательных глаз, блестящих, из под хулигански торчащей, челки. Но стоило моему очередному ухажеру допустить какую-нибудь вольность в мой адрес, как с глухим рыком вырастал, будто из-под земли Уэльт, и если расстояние между мной и моим молодым человеком было недостаточно целомудренным – следовал недвусмысленный удар намордником в спину нарушителя.
Кому же понравится такое общение? Но такой кандидат все-таки появился, и была сыграна свадьба. В приданое муж получил большого пса, который двенадцать лет хранил в своих мохнатых лапах семейный покой. Участвовал во всех делах и начинаниях молодой семьи. Оберегал от семейных скандалов и обид (попробуй поскандаль, когда в доме такой цербер). Носил в зубах тяжелые сумки из магазина. Жалел обиженных. Защищал слабых. Нянчил наших детей, терпеливо снося, далеко не ласковое обращение маленьких созданий.
Наша молодая семья переехала в поселок и обзавелась скотиной в виде пяти коз и кучи кроликов. Живность поселили на дачном участке, в пятнадцати минутах ходьбы через неосвещенную лесополосу. Отгадайте, кто сопровождал поздними зимними вечерами меня на дойку и кормежку? Кто сидел рядом ночами, когда появлялся козлиный приплод? Любимый муж? Как бы не так. Муж считал, что домашняя работа – это удел женщины. Только Усатый был единственным свидетелем моих страхов. А какое у него было сердце, и как он отличался от некоторых других собак, поведает следующая история.
В козлятнике, для охраны, была поселена, брошенная хозяйкой, взрослая догиня. Как-то вечером она заскучала и решила немного развлечься. Результат: собака убила всех козлят и самую лучшую по удою и характеру козу. Остальных, просто не успела. Услышав дикие крики, раздающиеся из закрытого козлятника, ко мне прибежали соседи. Когда я прибежала на дачу, оставшиеся четыре козы, были страшно напуганы, но живы.
Через некоторое время после этого трагического окончания нашей козлиной эпопеи, пришел конец и кроликам. По дачам пошел кроличий мор, от которого за один день вымирали целые дворы. Добрался он и до нас. В один из печальных дней, дача встретила меня кучами, валяющихся мертвых кроликов. Остались в живых только недельные, подсосные крольчатки от одной из самок. На таких маленьких вирус не подействовал. Пришлось забрать их домой и выкармливать сливками из пипетки.
Сидели крольчата в ванночке на письменном столе, в гнезде из пуха, который нащипала из своей шубки крольчиная мама, когда собиралась произвести потомство на свет. Нежные, еще голенькие создания легко гибнут от переохлаждения, но пока они все вместе, в пуховом коконе – им тепло. Однажды, просыпаюсь утром и вижу: мой ризен лежит на полу в неестественной позе, и тяжело дышит. Бросаюсь к нему, начинаю тормошить, и не понимаю в чем дело. На вид собака совершенно здорова, но ведет себя очень странно, не встает и не шевелит лапами. Ощупываю голову, грудь, наконец, живот собаки и изумляюсь! В паху, в теплом месте, как в гнездышке спит крольченок. Видимо, ночью, маленький озорник, выбрался из своего гнезда, побегал по холодному полу, замерз. И не нашел для себя ничего лучшего, как залезть большому мохнатому псу в единственное голое и, поэтому, теплое местечко. Как же Юльчик обрадовался, вскочил на лапы и запрыгал, радостно взвизгивая, когда я забрала озорника и водворила к братьям и сестрам. Сколько же он так лежал, боясь пошевелиться, чтобы не раздавить кроличьего детеныша. Да, и к прикосновениям к паху он всегда относился очень болезненно, не доверял ни кому «особо ценные» части своего тела, а тут терпел!
Так трагически закончилась наша деревенская жизнь. Пристроили мы выкормленных крольчат, оставшихся в живых коз, забрали собаку, и уехали в город. Город накрыл вереницей трудовых будней. Шла перестройка. Надо было крутиться, чтобы заработать на жизнь. И всегда в той жизни находилось место для общения с верным псом. Уэльт терпеливо ждал нашего возвращения, лежа на своем коврике. Чтобы успеть за то время, что нам отведено быть вместе, научить нас жить в ладу с собой и с миром, полной жизнью, радоваться всяким мелочам, ценить каждое мгновение нашей жизни.
В ту зиму был страшный гололед, лапы у Юльчика уже не были так крепки, как раньше. Я купила ему шлейку, чтобы всегда успеть подхватить поскользнувшегося друга, как раньше он подставлял мне свое теплое плечё и мокрый, холодный нос. Мы не успели воспользоваться покупкой...
После смерти Уэльта, быстро сошли на нет семейные отношения. И как-то вдруг стало понятно, что в одной квартире живут совершенно чужие люди. Которые, не просто не нужны друг другу, а мешают друг другу жить. Вдруг оказалось, что я не нахожу в своем муже, так необходимые каждому нормальному человеку: преданность, верность, доброту, которыми не скупясь одаривал всех наш пес. А когда мой муж поставил мне ультиматум: либо он, либо собаки, я поняла, что не гожусь на роль хорошей жены. И не смогу быть счастливой без вездесущего, холодного, мокрого носа, пары внимательных блестящих глаз, молчаливого взаимопонимания. И, конечно, безусловной любви. Ни за что, просто так, за то, что ты есть. И мой выбор пал не в пользу мужа.
Так скончалось мое первое замужество.