В нашем поселке повесили объявление об организации клуба собаководства. Я иду. Очень волнуюсь. Стоим – подходит женщина-организатор. Разговорились. Каждый говорил, какая у него собака, или какую он бы хотел приобрести. В основном речь вели о служебных собаках. Когда дошла очередь до меня, я не смогла произнести, что у меня есть дрессированная болонка, и сказала: «Хочу купить ризеншнауцера». На что женщина мне ответила: «Не надо ризенов, за ними нужен большой уход». Я обиделась и про себя решила, что обязательно заведу такую собаку, и докажу всем, что я все смогу.
Людей набралось мало, и клуб не состоялся. Но желание приобрести ризена, как крупную, немаркую и нелиняющую собаку плотно засело в моей голове.
Я еще немного сомневалась о приобретении собаки, но когда приехала в клуб служебного собаководства в городе Горьком, прочитала надпись на двери: «Проводится предварительная запись на щенков породы ризеншнауцер» - всё было окончательно решено. И я вступила в клуб, записалась на суку ризена, а потом отправилась домой копить деньги. Пятьдесят рублей, столько стоил месячный щенок служебной породы, по тем временам была достаточно крупная сумма, а уж для школьника – сумма нереальная. Согласование с домашними даже не приходило мне в голову. Хотя нет, наверно, я догадывалась, что мама мне не разрешит, но если я принесу щенка – деваться ей будет некуда. Своего, уже работающего брата, я убедила в том, что нам просто необходима большая, охранная, служебная собака. Видимо, у него тоже не всё было ладно в отношениях с окружающей действительностью, потому что он, неожиданно, согласился и даже выделил некую сумму из своих средств на покупку щенка.
Шло время. Ах, уж это ожидание! Мне, даже во сне мечтающей о СВОЕЙ СОБАКЕ, а на уроках в школе, переписывающей под партой дрессировку и стандарт ризеншнауцера в особую тетрадку, время было невыносимо нескончаемым. Раз в неделю я ходила на переговорный пункт, заказывала междугородний разговор, звонила в клуб и спрашивала, не родились - ли щенки ризеншнауцера. Как назло, почти полгода не было ни одного помёта. И когда, наконец, ризенята появились на свет, в клубе решили продать мне щенка вне очереди, так я их достала своими звонками. Была только одна проблема: в помете было восемь кобелей и только одна сука. Естественно, она была распределена задолго до рождения. Ждать следующего помёта не было никаких сил, тогда я решила, брать, что дают, и никогда об этом не пожалела.
К привозу щенка готовлюсь очень тщательно. На сэкономленные от школьных завтраков и походов в магазин деньги, накупила «толокна», ошейников, поводков, приготовила подстилку и поехала. Подхожу к дому, указанному в направлении от клуба на покупку щенка (была раньше такая форма), звоню, открывается дверь, и я ещё успеваю заметить, как утаскивают в дальнюю комнату большое, черное, лохматое, рвущееся ко мне нечто. Потом, собачья мама открывает дверь кладовки и из них вываливается груда маленьких мохнорылых толстячков, которые сейчас - же принимаются носиться и шалить.
Ох, какое это чудесное воспоминание моего детства. Как у меня сладко щемило сердце от происходящего, когда я представляла, что это моя, МОЯ собака. Будущая моя огромная служебная собака. А не какая-то мелочь, которая любила сидеть на коленях у моей мамы.
Дальше был процесс выбора, после небольших дебатов и разногласий я забрала щенка с красной ниточкой на шее (заводчики повязывают разноцветные ниточки на шейки щенков, чтобы хоть как-то их различать), как мне сказали – лучшего щенка из помёта. Его покормили на дорогу манной кашкой на молоке, с маслом и с сахаром, из бутылочки с соской. И мы тронулись в дорогу домой.
В электричке щенок спал. А меня распирало чувство гордости и безмерного счастья от, наконец-то, сбывшейся мечты.
Вот мы дома. Мама была на работе. Болонка Муська, считающая себя полноправным и единоличным животным в нашем доме, и первой к кому мой щень подбежал знакомиться, оскорбилась до глубины своей эгоистичной души. Грозно рявкнула, забилась в своё любимое место – под ванной, и больше не разговаривала, ни с моим подкидышем, ни со мной. Брат посмотрел и съязвил:
- И вот «это» стоит таких денег?
Я обиделась, и предъявила ему паспорт на служебную собаку породы ризеншнауцер по кличке «Уэльт – Роми», и владелец у него я!
Вечером пришла мама, спросила про щенка. На мой ответ, что это теперь наша собака, она ничего не стала слушать, а просто сказала, чтобы уносила туда, откуда принесла! В ответ, я заплакала и объяснила, что вернуть не смогу – я его купила, а если унесу, то уйду вместе с ним. Сколько она меня ругала и как, я уже не помню. Помню, что это было очень обидно и больно. С отчаянием, я предложила щенка своей подружке, которая давно хотела собаку. Её родители с радостью согласились взять Уэльта к себе и заплатили мне за него сто пятьдесят рублей. Я своими руками унесла свою мечту в другой дом, взяла деньги, бросила их маме и сказала:
-Я собаку продала, вот деньги. И можешь теперь радоваться, что добилась своего. – И не зная, куда деваться от затопившего меня горя, забилась в угол и зарыдала.
И тут, видимо мама поняла, что это для меня не просто собака, и лишив меня её, она может, что то сломать в моей ещё не окрепшей душе. А может, дорогой читатель, по ещё какой-то своей причине, но она вдруг сказала, что нам нужна эта собака.
Стоит ли рассказывать, как я побежала к подруге, вернула деньги, прижала к груди своего пса и понесла домой, так дорого мне доставшуюся мечту.
А мама ещё неделю лежала с давлением и время от времени упрекала меня за совершённый поступок, но мне уже было не до этого. Щенок требовал к себе неусыпного моего внимания. Приходилось в середине учебного дня прибегать на переменке на кормление. Ночью он часто просыпался и скулил, и я в темноте, развлекала его, чтобы не будить соседей и домашних. Варила кашку, кормила, выгуливала только сама, не доверяя домашним. Потом прививки, обрезка и постановка ушей, прогулки в лесу и наконец, дрессировка. Так я и жила, вкладывая в собаку всю свою душу, которую он мне возвращал в виде преданности, верности и любви все двенадцать лет своей жизни.